Почему создание профсоюзов стало актуальной темой для оппозиции

Проблема социальной бесправности населения многие годы недооценивалась оппонентами власти. Но сегодня «левый поворот» назрел

Опубликованный в марте опрос ВЦИОМ продемонстрировал недоверие людей к официозным профсоюзам. 82% опрошенных заявили, что профсоюзы не играют никакой существенный роли. Подавляющее большинство граждан не ждут от солидаризировавшихся с властями структур никакой особой защиты. Это само по себе тревожный знак для власти: выходит, что лидеры официозных профсоюзов и сами эти структуры вовсе не являются такими уж безусловными представителями работающих граждан России и сама по себе договоренность с ними и их лояльность вовсе не значит, что их поддержат те самые миллионы, от имени которых привычно вещают профсоюзные бонзы.

В то же время запрос на работу профсоюзов в России есть — 52% опрощенных считают, что профсоюзы могли бы играть более важную роль. Таким образом, фиксируется ситуация, благоприятная для развития любых общественных проектов в этой сфере — при том что сама власть ничего, кроме морально обанкротившихся еще в советское время официозных профсоюзов, предложить не может.

Народ и оппозиция: истоки непонимания

Тема социальной заброшенности и бесправности значительных сегментов работающего населения России многие годы недооценивалась оппозиционными политиками и организациями.

Говоря прямо, в сторону населения слишком часто доносились лишь претензии, обиды и ругань. За то, что пресловутые врачи и учителя не приходили на оппозиционные митинги, но при этом исправно голосовали на всех выборах за власть и даже своими руками фальсифицировали итоги голосований, в среде оппозиционных активистов чуть ли не хорошим тоном стало демонстративной презрение к ним. Когда экономическая ситуация в стране стала ухудшаться, началось и откровенное злорадство — мол, вот вам ваша стабильность, жрите её!

Между тем, никто из лидеров оппозиции и не пытался достучаться до этих социальных групп. Никаких внятных попыток работать с бюджетниками и наемными работниками или хотя бы начать говорить с ними на интересующие их темы не предпринималось.

Впрочем, рассуждая прагматично, до определенного времени в этом не было никакого смысла: в совсем недалеком прошлом эти группы населения имели все основания любить власть и поддерживать её.

Пусть это и неприятное признание, но его пора сделать: в 2011—2012 году никаких особых причин ненавидеть «Единую Россию», Владимира Путина и всю созданную политическую систему у бюджетников и наемных работников просто не было — именно поэтому они не участвовали в акциях протеста и не поддерживали их. Конечно, кризис 2008 года немного ухудшил ситуацию, но в целом все были полны оптимизма и радостно потребляли товары и услуги, никогда ранее недоступные в таких масштабах в России.

И даже эпопея с Крымом, пятилетие которой приходится как раз на эти дни, не может восприниматься в отрыве от объективных экономических показателей и самоощущения людей. Весной 2014 года экономическое положение России было гораздо лучше, чем сейчас. Почему люди должны были не доверять своему государству, которое всеми способами преподносило им вполне определенное видение ситуации в Украине? Каким образом изменение границ России и конфликт на территории соседнего государства ухудшал их социально-экономическое положение? Достаточно посмотреть, что тогда писалось, говорилось про будущее России, чтоб убедиться: никто не обещал людям падения доходов и повышения пенсионного возраста и они совершенно точно на такое не подписывались, наивно полагая, что начальство просчитало последствия своих геополитических авантюр.

Слабое звено

Возможно, власти существенно переоценили потенциал бескорыстной любви к себе. А может быть — недооценили масштаб экономических проблем, спровоцированных проводимой политикой. И уж совершенно точно руководство страны не было готово к тому, что все это затянется надолго. Ведь несколько лет, буквально каждый день, представители власти со всех трибун обещали, что санкции будут отменены в самом скором будущем, что экономика России только укрепится благодаря им и так далее.

Не удивительно, что несколько лет граждане России действительно готовы были продолжать любить начальство в ожидании возвращения пресловутых «тучных лет» и даже с энтузиазмом рассуждать о готовности затянуть пояса назло Западу — ведь это все ненадолго, надо просто дать Владимиру Владимировичу возможность напугать Америку и Европу сплочением российского народа вокруг него — и они испугаются, отступят, одумаются. Но годы идут, а меняется все только к худшему и тут уже даже самым наивным людям начинается приходить в голову, что что-то пошло не так.

Слабое звено российской власти — не ссора со всем миром, не попрание демократии, не нарушение прав человека и даже не коррупция. Это хорошие аргументы и важные лозунги, которые потом пригодятся для обновления страны и очищения власти. Но в практическом смысле самая уязвимая точка сейчас — односторонний разрыв социального контракта с населением и стремительный переход к работе по формуле «люди — это новая нефть».

Владимир Путин еще продолжает делать вид, что забота о людях — едва ли не смысл всей его жизни, а чиновники и депутаты на всех уровнях уже перешли на новую риторику, буквально попрекая людей каждой копейкой и самим их желанием получить хотя бы обещанное. То, с какой наглостью и деловитостью идет практическое сокращение социальных обязательств и рост поборов с населения под самыми разными соусами — от увеличения НДС до пресловутого «мусорного сбора» — невозможно не замечать и воспринимать сколько-нибудь благодушно. Власть и околовластный бизнес действительно приступили к добыче денег из населения, при чем добыча эта ведется самыми варварскими методами.

Возможно, «пенсионная реформа» все-таки стала точкой невозврата, тем самым моментом, в который гораздо более значительный сегмент населения, чем хотелось бы властям, вдруг осознал, что ничего хорошего от нынешнего начальства больше ждать не стоит. Но тут же выяснилось, что и защищать человека труда просто некому — профсоюзы давно продались власти, вся громкая демагогия 2012 года о защите трудящихся куда-то улетучилась, а в «Единой России» и ОНФ заседают те самые люди, которые первыми готовы рассуждать о том, что ничего государство людям не должно.

Болевая точка

В упомянутом выше опросе ВЦИОМ была, как выяснилось, и неопубликованная часть — касавшаяся «Профсоюза Навального». Уже то, что люди вообще были готовы обсуждать Навального и его профсоюзные идей — само по себе неприятная новость для кремлевских стратегов. И вдвойне неприятен полученный результат: надо ли сомневаться, что эти данные были бы опубликованы в том случае, если бы каким-то образом свидетельствовали о провале предложенных Навальным методов работы?

Команда ФБК в этом проекте очевидно нащупала еще одну болевую точку власти. Бросающееся в глаза расхождение между уровнем зарплат, о котором говорится официально и который существует на самом деле не заболтать никакими геополитическими ток-шоу про Украину и войну с США. Но платить всем столько, сколько говорит Путин, сейчас просто невозможно — как минимум при сохранении нынешнего милитаристического бюджета и темпов роста числа миллиардеров в стране.

Даже если речь идет только о простом и вполне очевидном лозунге требовать зарплат того уровня, который Путин обозначил в своих указах, это ничего не меняет: раз врачи и учителя согласились с представителями внесистемной оппозиции в этом вопросе — могут согласиться и в чем-то еще.