Хакасский прецедент: как работают выборы в условиях кризиса

Электоральные кампании — одна из немногих оставшихся у граждан технологий давления на власть. И граждане учатся ей пользоваться

Коммунист Валентин Коновалов выиграл губернаторские выборы в Хакасии. Конкурентов не было. «За» проголосовали 57,5% жителей республики, пришедших на избирательные участки. Безальтернативные выборы главы региона для России дело не то, чтобы беспрецедентное — так, например, в 1996 году никто не решился соревноваться с Минтимером Шаймиевым за пост президента Татарстана, а в Кургане в том же году в одиночку боролся за голоса избирателей во втором туре Олег Богомолов, — но все-таки редкое. К тому же, нынешний случай — совершенно особый, в нем — продолжение истории кремлевских провалов, начавшихся еще в ходе Единого дня голосования 9 сентября.

Еще один провал

Тогда Коновалов легко выиграл первый тур у действовавшего главы Хакасии Владимира Зимина: почти 45% против 32 с небольшим. Зимин — руководитель крайне непопулярный, загнавший республику в глубокий кризис, через несколько дней ушел в отставку, произнеся на прощание трогательную речь. Результаты выборов отменять не решились, и Москва оказалась в сложном положении: заместитель министра по делам Северного Кавказа Михаил Развожаев, спешно назначенный врио, по закону принять участия в выборах не мог. Кремль остался без собственного кандидата, и началась откровенная работа по срыву голосования.

Сначала с выборов снялся справедливоросс Александр Филягин, который 9 сентября занял третье место. По закону о выборах, вторым кандидатом во втором туре стал Александр Мяхар, представитель «Партии Роста». Но ненадолго — Мяхар тоже сошел с дистанции, заявив, что хочет «снизить накал страстей». А еще до того Коновалова попытались отстранить по представлению прокуратуры — оказалось вдруг, что коммунисты неправильно указали название своей организации в документах для избиркома. Написали «Хакасское региональное отделение КПРФ», а требовалось — «Хакасское региональное отделение Коммунистической партии Российской Федерации». Но здраво оценив масштаб скандала, который это могло спровоцировать в республике, где страсти, вопреки стараниям альтруиста Мяхара, накалились до предела, решили все-таки простить оплошность. Выбран был другой сценарий.

Коновалова оставили без соперников. Это означало, что для победы над самим собой он должен набрать больше половины голосов избирателей, что непросто и само по себе. А в условиях кампании, которую против коммуниста развернули, это выглядело задачей вовсе невыполнимой. Расчет простой: Коновалов проваливается, назначаются новые выборы, а в них уже может вполне законно участвовать кандидат Кремля, который старательно изображал крепкого хозяйственника. Сюжеты о Развожаеве, который готовит республику к отопительному сезону, пока коммунисты разжигают предвыборные страсти, попадали даже на федеральное ТВ.

Жителей призывали отказаться от участия в безальтернативных выборах, против Коновалова публиковался компромат, шли в ход и прочие стандартные методы. Так, республика показала рекордные цифры по досрочному голосованию — 44% жителей отдаленных поселков воспользовались этим своим правом. Надо понимать, что досрочное голосование — самая благоприятная среда для разного рода махинаций.

Не решились только — памятуя о печальном опыте Владивостока, и понимая, насколько внимательно следят СМИ за процедурой подсчета голосов, — на откровенную фальсификацию результатов. И этого оказалось достаточно. Коновалов сделал невозможное. Хакасию пришлось сдать коммунистам.

От щелчка до пощечины

Итак, Кремль еще раз провалился на выборах. Кампания по срыву голосования дала обратный эффект. Ситуация в стране вкупе с эффектом пенсионной реформы, помноженная на положение дел в республике, просто вынудила жителей Хакасии к протестному голосованию. Схема простая — раз власть отчаянно агитирует против Коновалова — значит, надо голосовать «за». Нет у федеральной власти методов и технологий, чтобы «лечить» ситуацию в кризисных регионах, — таков главный, но не единственный вывод по итогам состоявшихся выборов.

Еще — и не в первый раз — эти выборы показали, насколько узок коридор возможностей у граждан в рамках противостояния с властью. Выборы ведь изначально были безальтернативными, и совсем не потому, что кандидат от КПРФ шел на второй тур в одиночку. Путинская политическая система проигрывает локальные схватки, но запас прочности у нее очень и очень велик. Настоящей альтернативой кандидатам от системных партий могли бы стать представители реальной оппозиции, но не станут: в качестве самовыдвиженца муниципальный фильтр пройти практически нереально, а других способов не существует. Системные партии — не противовес для власти, а ее часть.

Какие действия коммунистов, дорвавшихся до высоких постов, удается навскидку вспомнить? Ну, разве что попытки воткнуть где-нибудь памятник Сталину. Да и это — без успеха.

Возможностей всерьез изменить жизнь региона у губернатора из системной оппозиции практически нет, зато у власти — масса возможностей неспешно отравлять ему жизнь, готовясь к реваншу. Недавно телеканал «Россия 24» показал целый фильм про то, как стонет Владимирская область под гнетом Владимира Сипягина из ЛДПР: транспорт ходит плохо, трубы текут, а из филармонии увольняются музыканты. Сипягин в губернаторах чуть больше месяца: 23 сентября во втором туре он разгромил крайне непопулярную Светлану Орлову из «Единой России». Орлова правила с 2013 года, но все её грехи уже повесили на номинального оппозиционера. Едва ли жизнь Коновалова на посту главы Хакасии будет слаще.

Стандартные технологии на выборах уже не срабатывают, но и сами выборы оказываются технологией: да, у граждан есть возможность сказать и надоевшим до отвращения местным чиновникам, и высокому федеральному начальству обидное «нет». Один раз в четыре или пять лет. Но и только. Никаких перемен в их жизни за этим «нет» не следует, прочности системы вполне хватает, чтобы переварить победителя из числа квази-оппозиционеров. Выборы, которые недавно были унылой процедурой прикрытия для фактического назначения Москвой региональных начальников, превращаются в инструмент для «снятия накала страстей». Выпуска пара в свисток.

Однако это — игра с короткой перспективой: три провала — обидный щелчок по носу (мы, как принято выражаться в интернете, находимся здесь), десять — пощечина, а дальше начинается с неизбежностью настоящий кризис власти, который даже травоядные и сервильные системные партии может превратить в серьезных политических игроков. И хакасский результат, конечно, повышает важность губернаторских выборов в следующем году. Вынуждает Кремль готовиться к серьезным битвам, изобретая менее стандартные ходы, а гражданам напоминает, что заставить власть меняться, и в перспективе — смениться, можно только если используешь любой предоставившийся шанс для давления на нее. Даже такой скучноватый, как выборы.